Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]
Две юные девушки, одетые, как знатные испанки, в сопровождении отца и матери.
1-я и с п а н к аЗдесь кто-то шепчется.
2-я и с п а н к а Дуэт влюбленныхИ я давно уж слышу, будто эхо,Несущееся из глубин веков.
1-я и с п а н к аГлаза живые! Это вижу ясно.
2-я и с п а н к аНу, значит, оживают изваянья,Как в древности бывало, говорят.
1-я и с п а н к аОдеть лишь стоит статуи, и жизньВ них тотчас и затеплится, скажи?
2-я и с п а н к аВот девы я, ты юноши коснись!Живая плоть!
1-я и с п а н к а А, ну-ка, пощекочем.
Контессина и Микеланджело, переглянувшись, мерно, как едва ожившие статуи, идут к лужайке, где танцуют, как все.
П о э тПигмалион и Галатея спелисьНа удивленье.
Б о г о с л о в В роль вошли. Во вкус.
Х у д о ж н и кЖених ведь бродит где-то здесь, все ищетНевесту, а ее-то не узнать!
В ворота вбегают куртизанки, как от погони.
1-я к у р т и з а н к аИз ада, чем грозил монах, мы в райПопали.
2-я к у р т и з а н к а Только нас там не хватало!
3-я к у р т и з а н к аОгни и свечи, звезды в вышине,И музыка, и танцы, вместо схватокПоспешных, карнавальных, на лету,Когда все влюблены вокруг в веселье,Пусть барыш не велик, зато всем в радость.
Входит монах, то семеня ногами, то подпрыгивая, позванивая веригами.
1-я к у р т и з а н к аОн здесь!
1-я к р а с н а я м а с к а Кого милашка испугалась?
1-я к у р т и з а н к аО, черт за нами гонится. Спасите!
2-я к р а с н а я м а с к аДа, это же Маруффи, полоумный;Как пес, пуглив и лается истошно,Но не кусается. Ведь он блаженный.
1-я к р а с н а я м а с к аНадень ты маску и сойдешь, пожалуй,За благородную. (Протягивает маску.)
1-я к у р т и з а н к а За благородство,Что получу еще?
1-я к р а с н а я м а с к а Ну, просто танецВ садах Медичи стоит дорогого.
1-я к у р т и з а н к аТем более гоните-ка монету,И с вами мы сыграем в благородство.
2-я к р а с н а я м а с к аПоймала, вишь, на слове. Не глупа.
1-я к у р т и з а н к аЗа ним вы будете. ПовеселимсяМы нынче всласть. А в пост грехи замолим.
М а р у ф ф и (словно нарочно потешая публику, поет) От Кипридиных сетей И от стрел Амура Не спасают клобуки, Четки и тонзура. За единый поцелуй Я пойду на плаху, Нацеди же мне вина, Доброму монаху. Не боюсь святых отцов; Знаем мы законы: В Риме золотом звенят, — И молчат каноны. Рим — разбойничий вертеп, Путь в геенну торный. Папа — Божьей церкви столп, Только столп позорный.
С и в и л л а Да ты, я вижу, еретик! И за безбожный свой язык, — Какая честь монаху, — Ты угодишь на плаху. Да, вижу, не один, С тобой твой друг и господин. Геенной огненной уж веет, Горят с веревками на шее! А души сквозь огонь Уносятся, как вонь.
М а р у ф ф и То-то смеху, то-то смеху! Веселитесь на потеху Дьяволу в аду. Я туда не попаду.
Г о л о с а Ну, монах, не зарекайся. Ты лишь кайся, кайся, кайся!
М а р у ф ф и В масках зло таится И, как змея, гнездится, Завораживая всех На соблазн и грех. Стыд невинности утрачен, Блуд идет за счастье.
Г о л о с а Не суди о том, монах, Что тебе внушает страх. Закружившись в пляске, Отдаемся ласке Упоения мечтой, Утоленья красотой.
Смех вокруг пугает монаха, и он поспешно удаляется.
Х о р Флоренция — цветок Тосканы В саду Италии прекрасной! И лучезарен вешний день Игрой волшебной в светотень.
В уродстве терпя тяжкий гнет, Лишь в совершенстве жизнь цветет, Благоуханна и беспечна, Как феникс, возрождаясь вечно.
Пигмалион и Галатея! Творить — пустая ли затея? Сзывая муз на пышный пир, Творим мы новый мир! (Пускается в пляску.)
К о н т е с с и н аЧудесный сон! Но мне пора.
М и к е л а н д ж е л о Куда?
К о н т е с с и н аО, чудный день и вечер! Как из детства,Когда все радость жизни и любовь.
М и к е л а н д ж е л оА будет ночь, вся в звездах в вышине,Как в юности, из пламени любовной.Ведь юны мы и взрослые впервые,Рожденные любовью в красотеДля славы и бессмертия навеки.
К о н т е с с и н аИ будет утро, страшный миг разлукиС прекрасным миром юности моей,Как смерть, пред жизнью новой…
М и к е л а н д ж е л о И желаннойДля девушек, я думаю.
К о н т е с с и н а Конечно.В нас память матери вновь оживает;Страшась, стремимся к возрожденью мы,Как ты из камня высекаешь вечностьДля славы и бессмертья своего.
Л о р е н ц о (снимая маску, в лавровом венке Поэта)Прекрасно, милые! В костюмах чудныхВы роли разыграли, как актеры,Каких в Садах Медичи не видали.И впрямь Пигмалион и Галатея,Из древности явившиеся здесь!Хвала вам! Я забыл о хворях былоИ наслаждался радостью творца,Причастный к сотворенью новой жизни,Расцветшей во Флоренции прекраснойИ светом озарившей всю Европу.Я счастлив и уж ночи не боюсь.(Пошатывается и поднимает руку, как знак, по которому в Садах вспыхивает фейерверк, вызывающий восторг у публики.)
6